Кэтрин О`Нил - Священные кошки Нила
– Счастливые были дни, – грустно сказала Диана.
– Я хочу...
– Чего?
– Иногда я хочу снова стать таким, как тогда. Мальчиком, который смотрит на мир с надеждой и любовью. Вернуться назад, в прошлое. Я знаю, что человеку это не дано, но хотя бы на одну ночь. Хочу снова почувствовать себя юным и чистым.
– Мне тоже хотелось бы, – сказала Диана, повернув голову к темнеющей громаде пирамиды.
Удары сердца гулко отдавались у нее в висках. Присутствие Джека волновало ее. Диане казалось, что между ними натянулись невидимые влекущие нити. Джек сделал шаг, приблизившись к Диане, и у нее перехватило дыхание.
Прикосновение ладони Джека обожгло ее как удар электрического тока. Пальцы Джека, сильные, чуткие, осторожно поползли вверх, нежно обхватили ее грудь. Он обнял Диану, крепко прижав ее к себе, к своему горячему напряженному телу.
Диана вздрогнула. Желание вспыхнуло и стало разгораться в ней все сильнее и сильнее. Поначалу Диана испугалась самой себя, но через секунду ее мысли потекли в новом, неожиданном для нее направлении.
«Что может быть естественнее, чем отдаться Джеку прямо здесь, возле пирамид, под этими пальмами и высоким звездным небом? « – подумала она. Сегодняшняя ночь чем-то напомнила Диане другую ночь – ту, когда она впервые отдалась Джеку на старинной римской скамье в темном зале Британского музея.
Она услышала, как Джек шепчет ее имя. Он повторял его снова и снова – с надеждой и болью.
– Диана... – Его руки все крепче обнимали ее; жар, исходивший от тела Джека, обжигал Диану; она, ничего не осознавая, потянулась к его губам.
Волшебница-ночь снова соединяла их, кружила головы, лишала рассудка. Страсть распускалась в них словно причудливый полночный цветок. Гордость, стыд – все исчезало, уступая место страсти, для которой нет ничего запретного.
Страсть ослепляла Диану, тянула невидимыми цепями навстречу Джеку. Губы ее невольно раскрылись. Секунды сменяли друг друга и казались Диане вечностью. «Скорее... Скорее!.. « – беззвучно кричала она.
И вот наконец губы Джека коснулись ее рта, и в этот миг Диана вновь ощутила себя четырнадцатилетней, влюбленной в первый раз. Она застонала, но внезапно другое видение встало перед нею – страшное, мучительное. Она увидела Джека, стоящего перед алтарем в только что надетых на него наручниках.
«Вероломный предатель! « – вспомнила Диана.
Она пришла в страшное замешательство. Страстное желание быстро сменилось стыдом и негодованием. Как может она оставаться в объятиях человека, который предал ее? Ведь, предав однажды, он предаст ее еще и еще раз!
– Нет, Джек! – крикнула она, изо всех сил выворачиваясь из его крепких объятий.
Диана уперлась ладонями в грудь Джека и оттолкнула его. Она быстро отступила назад. Ее вдруг охватил страх. Страх перед собой, перед своей страстью, которой ей все труднее становилось сопротивляться. Пугала Диану и та власть, которой обладал над нею Джек, та сила, с которой тянуло ее к этому мужчине.
Джек был ошеломлен. Он все еще не мог поверить, что все закончилось. Он растерянно сказал:
– Я хочу тебя. Да, это безумие, я понимаю. Но эта ночь... Я сам себя ненавижу за это желание. И тебя ненавижу – за то, что ты заставляешь меня об этом говорить. Но я ничего не могу поделать с собой, я хочу тебя.
Она тоже хотела его. Хотела гораздо сильней, чем дома, в Англии. И для нее не прошла бесследно эта египетская ночь, склоняющая человека к любви и безумству.
Но Диана все равно заставила себя произнести слегка дрогнувшим голосом:
– Но я не хочу тебя.
– Ты лжешь. Диана, – хрипло откликнулся Джек.
– А хоть бы и так. Ты же лжешь мне каждую секунду, а я чем хуже?
Эти слова подействовали на Джека как холодный душ. Он посмотрел Диане в глаза и отступил в сторону.
Диана повернулась и побежала, оставив Джека одного под пальмами и ночным звездным небом.
8
В ту ночь Диана никак не могла уснуть. Она металась на постели, вскакивала, ходила по комнате и снова ложилась, но так и не смогла успокоиться. Все ее тело пылало от страсти, оно жаждало Джека. Несколько раз Диана была близка к тому, чтобы забыть про стыд и пойти к Джеку.
«Ну и что в этом такого? – в сотый раз спрашивала она саму себя. – И чем это будет отличаться от того, что случилось у нас в Беч Хэвене? «
И все же в глубине души она понимала, что разница между сегодняшней ночью и ночью в Беч Хэвене огромна.
Забылась она только под утро и, конечно, проспала почти до полудня. Проснулась Диана с тяжелой головой и в мрачном расположении духа. Позавтракала она в своей комнате, запершись при этом на ключ: ей не хотелось сейчас никого видеть, особенно Джека. Впрочем, опасения ее были напрасны. Джек так и не появился, Диане лишь передали от него записку, в которой он сообщал, что она должна быть готова к выезду во дворец вице-короля к шести часам вечера.
После некоторых раздумий Диана решила наконец, что она наденет сегодня вечером. Свой выбор она остановила на платье из серебристого кружева – тонкого, облегающего, с большим вырезом на груди, с капюшоном, которым можно было прикрыть волосы в пути, спасаясь от дорожной пыли. Честно говоря, Диана думала при этом не столько о вице-короле, сколько о Джеке. Ей хотелось поразить его своим видом. Ей хотелось выглядеть достойно рядом с ним.
Когда она спустилась вниз, чтобы отправиться на прием, и Джек увидел ее, Диана поняла, что труды не пропали даром. При этом он не выразил своего восхищения ни единым словом, как, впрочем, не произнес ни слова почти половину пути от их гостиницы до Каира.
В конце концов затянувшееся молчание пришлось прервать самой Диане. Она спросила:
– Какие у тебя планы на сегодняшний вечер?
Джек немного помолчал и ответил с явной неохотой:
– Заполучить наших кошек.
Он взглянул на Диану и снова отвернулся к окну экипажа.
– А что тебе известно о самом вице-короле Холлоуэле Блите? – спросила Диана, делая еще одну попытку разговорить Джека.
– Холостяк. Большой любитель женщин. Заядлый игрок. Выиграл тех самых кошек в покер у их прежнего хозяина. Несомненно, он много слышал обо мне и теперь хочет понять, зачем я здесь. Хитрец. Говоря его собственным языком, с таким нужно держать свои карты поближе к жилету.
– Откуда тебе все это известно?
– Его младший брат учился вместе со мной в Кембридже. Много чего порассказал.
Диана уловила раздражение в голосе Джека и больше не спрашивала его ни о чем до самого конца поездки.
Путешествие их было недолгим – всего одиннадцать километров вдоль берега Нила. В этих местах он был широким и медленно катил свои бурые, сверкающие в лучах африканского солнца воды, среди пологих, заросших густой зеленью берегов. По волнам то и дело сновали фелюги – изящные тростниковые лодки, древние, как сам Нил. Глядя на их паруса, окрашенные в розовый цвет заходящим солнцем, Диана подумала о том, что точно так же Нил выглядел и пять тысяч лет тому назад, во времена фараонов.
